Пятница, 29.03.2024, 02:31
Приветствую Вас Гість" | RSS
Головна | Регистрация | Вход
Меню сайта
Разділи новин
Новини сьогодення [96]
Анонси [25]
Спорт [6]
Життя [36]
Новини сайта [9]
Історія [16]
Форма входа
Календар новин
«  Травень 2008  »
ПнВтСрЧтПтСбНд
   1234
567891011
12131415161718
19202122232425
262728293031
Пошук
Міні-чат
200
Друзі сайта

    Наше опитування

    Статистика

    Онлайн всього: 1
    Гостей: 1
    Користувачів: 0
    Містечко Любар
    Головна » 2008 » Травень » 18 » Это было в Любаре.
    Это было в Любаре.
    19:36

    Местечко Любар расположено в живописном месте по обоим берегам реки Случ, в 80 км на западе от Житомира.

    Еще 500 лет назад любарские евреи молились в деревянной синагоге, построенной в 1491 году. В начале XX века е местечке функционировали 9 синагог Талмуд-Тора, еврейский театр, еврейская больница, еврейская школа, 116 лавок. Было много кустарей-ремесленников, имелась еврейская интеллигенция - врачи, учителя, артисты, музыканты.

    В Любаре проживало более 7000 евреев. Революция сначала дала им возможность где угодно жить, учиться (многие уехали из местечка), появились газеты и книги на идиш.

    В 1938 году я закончил 4-й класс еврейской школы, и родители перевели меня в Ново-Любарскую украинскую среднюю школу, чтобы, зная украинский и русский языки, я мог поступить в любой ВУЗ. В этом же году еврейскую школу закрыли. В 14 лет я закончил седьмой класс, и началась война, которая забрала жизнь более 50 миллионов людей, в том числе 6 миллионов только за то, что они были евреями. Не обошла война и Любар. Уже 22 июня фашисты бомбили склады с горючим, обстреливали дома. Сумели эвакуироваться не все. Нужен был транспорт, деньги, разрешение уйти с работы. Многие ушли пешком, но потом вернулись, так как путь им преградили вражеские десанты. Некоторые не уехали, ибо не верили, что немцы - убийцы.

    Под Любаром в течение нескольких часов были слышны стрельба и разрывы снарядов. Родители и мы с сестрой прятались в подвале кирпичного дома соседей Арона и Меера Балки. Когда стрельба закончилась, в местечко въехали на мотоциклах фашистские захватчики и начали грабить еврейские дома. 6 июля 1941 года Любар был окупирован. Через несколько дней местные отщепенцы и бандиты одели полицейскую форму. Возглавил полицию военрук школы Ф.Ю. Киян. Бургомистром стал учитель немецкого языка Кудимов.

    В центре местечка обозначили улицы, за пределы которых евреи не имели права выходить. Начался голод. Дети из гетто пробирались в дома, где жили украинцы, русские, поляки, и меняли вещи на продукты питания, но полицаи ловили их и все отбирали. Многие украинцы пытались передать кое-какие продукты своим знакомым, но их полицаи не подпускали близко к гетто.

    В субботу утром, 9 августа, собрали около 300 мужчин, которых прежде гоняли на разные работы, и увезли за село Юровка, на окраину рощи Ладива Вельшана. Их заставили копать ямы. К концу дня всех расстреляли и бросили в эти ямы. В числе убитых был мой отец Мейер Ицкович Зайденбсрг.

    Издевательства продолжались. Ночью пьяные полицаи врывались в еврейские дома, грабили и избивали людей. Ужас навис над местечком.

    У нас была корова, которую по утрам я выгонял на окраину гетто, на берег реки. 13 сентября 1941 года, когда я приблизился к реке, в местечке началась стрельба. Я оставил корову и по берегу убежал по направлению к селу Карам. Со мной был сверстник Шика. Мы спрятались на лугу в стогах сена, но к нам доносились крики и рыдания людей, которых выгоняли из домов и увозили на расстрел. Во второй половине дня все затихло. Мы видели, как в окружающие села начали уносить вещи, награбленные в еврейских домах. Стало ясно, что всех евреев Любара расстреляли.

    Утром следующего дня, потеряв маму, сестричку и всех родственников, я с Шикай направился в Острополь, где у Шики имелись родственники. Евреи этого местечка еще были живы, но мы понимали, что их ждет участь евреев Любара, и решили здесь не оставаться. Шли мы, сами не зная куда. В селе Проваловка нас остановил крестьянин, у которого не было одной ноги. Он обещал вынести что-нибудь поесть, зашел в дом и вскоре вышел с винтовкой, загнал нас в сарай и запер. Когда крестьянин закрылся в доме на ночь, мы оттолкнули дверь сарая и через образовавшуюся щель выбродись. Хотя пас заметили, мы успели добежать до кукурузного поля и спрятаться. Однако поле окружили, нас поймали, заперли в сарае и поставили охрану. На следующий день нас и пойманную любарчанку Песю повезли в Любар и сдали в полицию. Там уже было человек 50, которым удалось где-то спрятаться или убежать в соседние села во время массового расстрела евреев. Нас всех заперли в Старолюбарской школе, держали под охраной и водили на разные работы. Каждый день находили где-то спрятавшихся евреев и приводили в школу. Спали все на полу на гнилой соломе. Нас не кормили, били и убивали ради развлечения. Через некоторое время нас перевели в помещение бывшего детского дома и держали под охраной.

    Все еврейские дома были опустошены. Мне удалось зайти в наш дом, но я ничего там не нашел. Валялись обломки посуды и порванные фотографии. Даже на память нечего было взять. Все родные и родственники (23 человека) были расстреляны в урочище Песчано. 13 сентября расстреляли около 2000 евреев, которые были погребены во рвах, где добывали песок. Я остался один.

    В детгородке находился папин друг Фридл Колтун, у которого также погибли все родные. Он был шапочником и брал меня с собой на работу в качестве подмастерья. Портные, сапожники, шапочники работали в помещении бывшего военкомата. Они шили одежду и обувь для полиции. Нас, детей, иногда выпускали, чтобы мы могли выпросить у знакомых какую-нибудь еду, но предупреждали, что расстреляют взрослых, если мы не вернемся. В последних числах октября перед окончанием работы пришли полицаи из Чуднова и всех нас повели в детгородок. По дороге к нам близко не подпускали местных жителей. Но в тот вечер нас не расстреляли, так как не успели собрать оставшихся евреев с рабочих мест. В детском доме нас разместили в нескольких комнатах, и мы спали на полу на гнилой соломе. В последний вечер всех загнали в одну комнату, приказали сесть на корточки. Пьяные полицаи издевались над нами, били. Девушек и молодых женщин уводили и насиловали. Пекарю Льву отрезали нос. Все поняли, что нам пришел конец, но об этом не говорили.

    Мы находились на втором этаже. Я сидел у приоткрытого окна и ночью решил этим воспользоваться: спустился по водосточной трубе и убежал. Полицаи не заметили этого. Утром всех, кто был в детгородке (250 человек), расстреляли. Так было уничтожено еврейское население Любара (около 3000 человек). Большинство из них - женщины, дети, старики, больные, инвалиды, т.е. беззащитные люди. В числе погибших - мать и сестры еврейского поэта Арона Вергелиса.

    После побега я добрался до села Глезно, расположенного в 10 километрах от Любара. Там жили знакомые нашей семьи Юхим и его жена Василина. Они меня впустили в дом, дали возможность помыться, переодеться, накормили и спрятали в хлеву, опасаясь соседей. Было уже холодно, начались морозы. Юхнм и Василина дали мне теплую одежду, немного еды, посоветовали идти на восток и пробираться через линию фронта. Я так и сделал, хотя до войны никуда из Любара не выезжал и даже не видел поезда. Дошел я до железнодорожной станции Печановка и продолжал идти вдоль железной дороги, держась от нее на таком рас-стоянии, чтобы видеть дым паровоза. Так я добрался до Киева. Была уже зима, но Днепр еще не замерз. Перебраться через него мне не удалось, так как мост был взорван, а понтонный охраняли немцы. Документов у меня не было. Жил я в Киеве несколько дней в районе Печерской Лавры у одинокого монаха, который меня приютил и ни о чем не спрашивал. Думаю, он догадался, кто я.

    В Киеве был голод. Я решил пробираться в Западную Украину, так как в местечке Варковичи жила сестра моей матери - тетя Сарра Осовская. В домах, где мне удавалось переночевать, я узнал, что в Западной Украине не всех евреев уничтожили. Опять вдоль железной дороги пешком, выпрашивая в селах какую-то еду, но больше питаясь мерзлой свеклой, прячась от полицаев и немцев, в страхе, голоде, холоде, без надежды выжить, я добрался до Варковичей. Гетто здесь было огорожено колючей проволокой, но не очень тщательно охранялось. Тети Сарры в местечке не оказалось.

    Я ушел в село Жерново, расположенное в нескольких километрах от автодороги, между Ровно и Дубно. Зашел в один из домов и попросил разрешения переночевать. Я назвал себя Федором Микитовичем Захаровым, сохранив первые буквы настоящей фамилии, имени и отчества (Зайденберг Ефим Меерович). Сказал, что убежал, когда меня везли на работу в Германию. Мне разрешили переночевать, а утром хозяева Василь и Катя Горобец предложили мне остаться и помогать им по хозяйству за еду. Хозяева относились ко мне неплохо, но ночами я не спад, боясь во сне заговорить по-еврейски.

    Было по-всякому. Донимали бандеровцы, которые по ночам приходили в село н агитировали не сдавать хлеб немцам. Днем, наоборот, приезжали немцы и требовали, чтобы им поставляли хлеб. Основная масса людей села, когда приезжали немцы, прятались. а немцы забирали коров, лошадей, свиней, угрожали сжечь село, если жители его не будут сдавать хлеб. И угрозу выполнили: было сожжено несколько улиц.

    Бандеровцы говорили, что фашистам скоро конец, поэтому они свирепствуют. Много раз приходилось с хозяевами прятаться в яме на огороде, которую специально выкопали и замаскировали.

    В таких условиях пришлось жить с января 1942 г. В сентябре 1943 г. через седо прошел партизанский отряд. Много военнопленных-окруженцев, которые работали у хозяев, ушли в партизаны. Оставшиеся так-же начали уходить, боясь расправы бандеровцев.

    Я стал пробираться на восток. Шел вдоль железной дороги, но через Полесье. Были разные попутчики. Лесами я добрался до Чернобыля, оттуда в ноябре 1943 года пришел в Киев, который уже был освобожден.

    После окончания войны я приехал в Любар и узнал, что, кроме меня, из гетто бежали и остались в живых Поля Кантор. Эстер Годьцман, Фишл Шмайгер, его сестра Аня Щмайгер-Кияновская и Борис Шраер. Еврейское местечко исчезло. Еврейские дома разобрали. Оставшиеся в живых евреи-любарчане 14 лет добивались разрешения властей поставить памятник на могиле погибших родных, близких, земляков, но об этом другой рассказ.

    В 1972 году на могиле погибших евреев был установлен памятник, на котором написано: "Радянським людям - жертвам фашизму 1941 - 1945 рокiв". В 1990 году выше этой надписи на граните был выбит Маген - Давид. Вот все, что осталось от еврейского местечка. И еще старое еврейское кладбище с опрокинутыми, разбитыми мацейвами, заросшее лесом, на котором по-строили газораспределительную станцию.

    Пусть мой рассказ будет вечной светлой памятью невинных жертв, покоящихся в песчаных рвах на окраине Любара, в урочище Песчано и Ладива Вильшана.

    Мы, оставшиеся в живых, должны сберечь наши корни в надежде на то, что и наши потомки унаследуют эту ответственность. Пусть Всевышний убережет их от горя, пережитого нами.

    Ф.М. ЗАЙДЕНБЕРГ-ЗАХАРОВ

    Категорія: Історія | Переглядів: 3727 | Добавив: lubar | Рейтинг: 5.0/2 |
    Всего коментарів: 2
    2 thumak  
    0
    Взимку 1933 комуністичною владою було шоучно заморено голодом 10 мільйонів українців, на землях від Поділля до Поволжя та Кубані, але народу до ісорії свого народу байдуже, хоча вона є найтрагічнішою в Європі. cry

    1 Ангелочек  
    0
    Вот это да.... Ужас пробирает до костей от прочитаного. И страшно представить, что пережил этот человек итысячи таких же несчастных людей. Вечная им память!!!


    Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
    [ Регистрация | Вход ]
    Хостинг від uCozCopyright MyCorp © 2024